Шаманские мистерии обычно устраивались вечером, после захода солнца. На камлании у якутов могли присутствовать все желающие. Зрители должны были прийти заранее, так как с началом мистерии дверь юрты запиралась и никого не выпускали и не впускали.
Иногда шаман в начале камлания проводил обряд дьалбыйыы. Он водил над больным дьалбыыром - хворостиной, к концу которой были привязаны три, семь или девять пучков конских волос. Три пучка имел право прикреплять слабый шаман, семь - средний, девять - сильный. При размахивании дьалбыыром шаманы произносили заклинания. По верованиям якутов, в это время они или узнавали причину болезни, или избавляли больного от преследования мелкого духа, причинившего ее.
Перед камланием огонь в камельке убавляли так, чтобы он горел еле-еле. У камелька на полу стелили подстилку - конскую или кобылью шкуру Шаман садился на нее и просил подать свою ритуальную одежду. Облачался он в нее с помощью кого-нибудь из присутствующих. У северных якутов шаман при этом притворно сопротивлялся. В отличие от южных коллег перед камланием он выходил из юрты, чтобы вселить в себя главного духа.
Шаман в обрядовой одежде брал бубен, садился, три раза громко зевали три раза сильно бил в бубен. Затем, ритмично покачивая головой, с пением обращался к обитателям верхнего и нижнего миров и местным духам юёр, "присутствующим" в юрте, и заклинал их уйти к себе. Вот образец заклинания:
Восьминогое племя злых духов,
Близких своих родственников притяните-ка к себе.
Восьминогое племя злых духов, пусть завершится
Заклинание, посвященное вам.
Пусть будет полной песня, посвященная вам.
Смотрите, не осерчайте на нас.
Тридцать девять племен злых духов
Верхнего мира, просыпающихся со вздрагиванием,
Пусть будет полной песня, посвященная вам.
Пусть будет полным заклинание, посвященное вам!
Закончив очищение юрты от незваных "гостей", шаман обращался к духам-покровителям семьи (духу-хозяину огня, дома, территории и т. п.). Он сообщал им, что пришла пора расстаться с родной стороной и отправиться к злым существам, и умолял их охранять его. Следующим моментом, камлания было призывание духов-помощников. В нем шаманы красочно описывали могущество своих духов:
Если я упаду лицом вниз,
Обещавшие поддержать меня.
Если я упаду навзничь,
Обещавшие подпереть меня.
Меня, заику,
Одарившие языком.
Мне, кривому, давшие глаза.
Меня, глухого, одарившие слухом.
Меня, не имевшего предков-шаманов,
Сделавшие шаманом.
Раскройте предо мной
Все удобные проходы,
Даруйте мне силу спеть
Проникновенную песню.
Бдительно прислушивайтесь спереди!
Умоляю, устраняйте препоны с дороги,
Сгладьте неровности пути!
А людям средней земли,
Умоляю, не причиняйте несчастий.
Скоту светлых божеств моих
Не создавайте преград (ошибок).
У северных якутов шаман изображал, что духи-помощники, "придя" на зов шамана, "спрашивают", иногда возмущенно, по какому поводу их потревожили. На что отвечал не их владелец, а присутствующие на камлании хором произносили речитативом:
Ради мужа-человека!
Говоря - настал день, когда восьминогая злая сила
Собирается оседлать (нас) - точно коня,
По этому поводу может,
Рассчитывая получить (от тебя) силу-поддержку!
Наступает день,
Когда в жарком доме входная дверь
Образуется с западной стороны,
Чтобы (ты), изменив это,
Спас и оградил нас, молим!
Приходит пора, когда
В обширном доме входная дверь
Образуется с тыльной стороны,
Вот почему молим и просим!
В ответ на это некоторые духи "пели" устами шамана, что только они могут защитить. Приведенные примеры взяты из описаний камланий шаманов к духам нижнего мира. Аналогично умоляли сверхъестественных существ и при жертвоприношении абаасы верхнего мира. Таким образом, момент приглашения шаманских помощников был обязателен при каждом камлании. Заклинание, читаемое при "появлении" духов, как и другие виды обрядовой поэзии могло быть длинным и красочным или коротким. Это зависело в основном от таланта шамана.
После обряда приглашения помощников шаман делал вид, что не может оторваться от подстилки. Тогда один из присутствующих его помощник (кутуруксут) - трижды высекал над ним огонь огнивом, т. е. совершал традиционное магическое "очищение" огнем. После этого шаман вставал. На севере Якутии для того, чтобы шаман поднялся с подстилки, один из помощников три раза ломал лучинки под его коленными суставами. Затем шаман, "держа бубен, подходит к горящему очагу и произносит заклинание своему бубну, именуя его ездовым животным:
О, верный мой верховой олень!
Насытившись пищей из священного очага,
Шествуй быстрою, походною хлынью,
Да не умайся.
Обычная твоя рысь,
Тонко очерченные копыта твои
Пусть, да не изменят!"
У якутов центральных районов Якутии этот обряд не совершался.
У северных якутов шаман обращался к духу-хозяину своего сиденья с просьбой, в которой умолял защитить его и не скрывать в себе злых духов. После произнесения заклинания он трижды лягал по подстилке - два раза бил мимо, а на третий переворачивал ее пинком.
Далее в камланиях в южных районах Якутии после очищения места, где сидел шаман, он ловил злого духа или злых духов, причинивших болезнь (бохсуруйуу). Этот же обряд существовал и у северных якутов. В некоторых случаях перед бохсуруйуу проводилось описанное выше магическое выяснение причины болезни (джал-быйыы). Н. А. Виташевский зафиксировал случай, когда эти два обряда были объединены.
Для того чтобы поймать злого духа, шаманы громко произносили заклинание, в котором просили его показаться:
Ну, приподнимись, покажись
До самой тонкой талии!
Оттого, что я с растрепанными волосами
Жеребец-шаман
Совершаю обряд, воспеваю,
Не вздумай оторвать и внести
От священной земли
Кусок величиной
С добрый остров.
Ну же, ослабь горячие приступы боли,
Отврати свои торчащие клыки.
Образное выражение, в котором душа человека приравнивается к куску священной земли. После заклинания исполнитель обряда стремительно кидался на больного, делая вид, что ловит спрятавшегося в нем или около злого духа юёр.
У северных якутов после очищения сиденья шаман просил накормить его, перед "отправлением" в путь. Ему подавали трубку и чашку с кровью оленя. Затем шаман "оживлял" своих "вещественных спутников-рыб, быка и лоскут медвежьей шкуры". Для этого он обращался к этим предметам с просьбой стать существами, способными действовать, и окроплял их кровью.
Они "превращались" в шаманских духов-помощников в образе рыбы, быка и медведя. Их шаман опускал в нижний мир: трижды издавал крики гагары и падал лицом на пол, на черную материю, обратив свою голову на север. "Достигнув" одного олоха (Олох - место на "пути" шаманов в верхний или нижний мир, куда они могут добраться без перерыва на отдых. Слабый шаман мог подняться или спуститься на расстояние трех олохов, сильный - девяти. На олохах жили духи. Шаман отдыхал на каждом олохе, испрашивал у местных духов разрешение на продолжение путешествия и т. п.), он оставлял их и "поднимался" в средний мир. Затем проводился обряд поимки злого духа, причинившего болезнь-бохсуруйуу. В ходе его исполнения шаман изображал в лицах беседу со злым духом. От имени последнего шаман рассказывал о нем, угрожал, что ни за что не уйдет:
Ой, люди,
Я ведь не хотела попасться
Ну, ты, парень-шаман,
Знаешь ли ты меня,
Как бы тебя не погубить себя!
Уходи прочь, не препятствуй!
Смотри: как бы я, славный человек, ни поела,
Ведь я происхожу от родовитого человека.
Ведь я - дитя почетного человека.
Посмотри на мою прекрасную внешность,
На мою красоту.
Смотри: я являюсь той, которую называют дочерью Илбис-господина.
Сижу я с желанием остаться.
Как бы тебе не отступиться.
Уходи прочь, человек!
Как только шаман кончал петь от имени злого духа, помощник шамана заклинал духа смилостивиться:
Фу-у скверно!
Расскажи по-человечески,
Заговори по-якутски,
Воспой по-людски,
Госпожа-матушка!
Дай знать о том, что ты уходишь,
Что тебе стоит сказать заветное слово!
Приведенные заклинания произносились при поимке духа верхнего мира. Диалог с обитателем нижнего мира, наславшим болезнь, был по содержанию таким же:
Он, ой-ой ведь больно, ой ты!
Ой, дряблое мое тело,
Ой, больное мое тело,
Ведь я сидела, не желая попасться.
Парень, почему ты меня отстранил,
Парень-шаман,
Как бы тебе не погубить себя!
В ответ помощник шамана произносил:
Фу-у, скверно,
Расскажи по-человечески,
Заговори по-якутски!
Разве ты так скажешь?!
Дух, причинивший болезнь, сначала бранился и не хотел уходить, но потом соглашался возвратиться к себе при условии принесения ему особой жертвы. Об этом он сообщал устами шамана:
Через день,
На второй вечер,
На северный поперечный
Светлый мыс этого широкого поля,
В момент, когда будет садиться солнце, я приду.
К тому времени приготовьте
Четырехлетнего
Светло-пегого коня.
С помощью трех молодых людей
Еще живые сердце и печень его,
Голыми пиками пронзив, положите!
После долгого спора и торга соглашались уйти и духи нижнего мира, но они просили в жертву рогатый скот.
Иногда кутуруксут, по предварительной подсказке шамана, отказывался платить скотиной, и тогда злого духа прогоняли или отводили к месту жительства с незначительным подарком. В тех случаях, когда считали необходимым дать требуемое, соглашались и договаривались с духом о времени отдачи обещанного. Если то,что просил дух, было подготовлено заранее, то здесь же его, по одним данным, вселяли в жертвуемую скотину, и он отправлялся верхом на ней к себе; по другим данным, духа отправляли вперед, а затем шаман отводил к месту жительства духов душу отданной скотины. В некоторых случаях принесение жертвы откладывалось на другие дни, тогда шаман с заклинаниями отправлял духа к месту жительства (юётэр).
Перед путешествием в верхний мир шаман прощался с родной стороной. Затем он изображал, как "едет" к месту жительства духа, который наслал болезнь: подпрыгивал на месте и бил в бубен. Дорога в верхний мир, по представлениям якутов, измерялась олохами. На каждом из них шаман останавливался, обращался к его хозяевам, "живущим" там, с просьбой пропустить дальше и приносил иногда им в жертву пучок конских волос, который бросал на угли.
По прибытии на конечный пункт камлания шаман просил у похитителя вернуть кут больного. Если духи удовлетворялись полученным подарком, то отпускали ее добровольно. В некоторых случаях они не отдавали душу, тогда шаман отнимал ее силой или обманом. Полученную или похищенную у духов кут шаман временно вкладывал в свое ухо и возвращался домой. Эта часть обряда была повторением пути вверх, только в обратном порядке.
Камлание шамана в нижний мир имело много общего с приведенным описанием жертвоприношения абаасы - небожителям. Этот обряд наиболее полно записан у северных якутов. Там шаман попадал в подземный мир путем "ныряния" в океан смерти. Расстояние от земли до участка нижнего мира, где жили духи, заставившие человека болеть, также измерялось олохами. Шаман, издавая крик гагары, опускался на один олох, затем отдыхал. На этих остановках участниками камлания в лицах изображалась беседа с пойманным духом. По содержанию эти диалоги полностью совпадали с описанной беседой шамана с духом верхнего мира. Разница только в том, что шаман и дух "разговаривали" не в среднем мире, а по пути к месту обитания злого духа. Любопытно отметить, что шаман "опускался" в океан смерти в образе гагары, начиная с четвертого олоха, он заставлял бить в бубен, когда находился в пути, т. е. "ехал" на нем верхом. "Добравшись" до жилища виновника болезни, шаман "отыскивал" и "захватывал" кут своего пациента, после чего "отправлялся" обратно в средний мир. Назад он "возвращался" верхом; стоя лицом к югу или юго-востоку, изображал быструю езду и пел:
Жавороночек мой,
Порхай, лети выше!
Птенчик мой,
Щебечи же!
т. е. кут больного представлялась в виде птицы. Все, что шаман пел на обратном пути, повторяли хором все присутствующие. Шаманы центральных районов Якутии совершали камлание к духам нижнего мира в таком же порядке. По возвращении на среднюю землю шаман "вытряхивал" из своего уха кут, с соответствующим заклинанием, и шел к больному, чтобы "внедрить" ее в него.
При камлании шаман демонстрировал свое могущество. Иногда это были простые фокусы. Но наряду с ними якутские шаманы показывали чудеса, которые могут быть объяснены как результат гипнотического внушения. Например, есть сообщения о том, что шаманы раскрывали колотушкой от бубна потолок юрты, в результате чего начинал падать снег. Или рассказ о том, что шаман отрезал свою голову и клал ее рядом с собой.
По представлениям якутов, в некоторых случаях шаманы вселяли в себя духа Кээлээни, вызывая несколько видов этих существ. Например, Кээлээни - мужского пола и Кээлээни - женского пола. Их обычно изображали как хромых заик. Шаман от имени Кээлээни задавал различные, порой скабрезные вопросы, на которые присутствующие должны отвечать отрицательно. В сущности, Кээлээни использовался как персонаж для развлечения присутствующих. Но, по материалам В. М. Ионова, Кээлээни оказывали содействие шаману. Их призывали после обряда очищения места, где сидел шаман, а не в конце камлания. Шаманы обращались к ним со следующим алгысом:
Пусть быстро,
Туда-сюда,
Направится твоя замаранная голова,
Вытянется твой растопыренный хвост,
Догони ускользнувшего,
Удержи убежавшего.
В связи с этим В. М. Ионов отметил, что Куэлээни посылались якобы для того, чтобы привести духов, ушедших в другую сторону, т. е. следили за порядком в рядах помощников шамана. В конце обряда после показа чудес шаманы предсказывали присутствующим будущее. Заключительным актом камлания были проводы шаманских духов. Их отправляли так же, как и других духов, выдувая в окно, предварительно угостив через огонь кусочками пищи, пучками конских волос, брызгая водкой.
Приведенное описание сеанса шаманской мистерии при изгнании болезни лишь общая реконструкция обрядов, показывающая, что у якутов все они исполнялись по единому канону.
Камлание якутского шамана не было только исступленной пляской, приводящей его к экстатическому состоянию. Оно, в сущности, представляло собой многоактное, драматическое, порой комедийное, действие, не лишенное театральности, проводилось в определенной последовательности и содержало многочисленные "страшные" по содержанию заклинания, которые нередко излагались красочно. Порой это были высокохудожественные поэтические произведения.
Анализ данных об основных элементах камлания шаманов тюрок Сибири в XIX - начале XX в. свидетельствует, что они одинаково совершали начальную часть обряда. Помощники шамана готовили заранее все необходимое для камлания - жертвы духам, бубен и подстилку для сидения. Шаманы просили помощи и благословения у местных духов-хозяев: духа-огня, духа-хозяина местности, духов-покровителей семьи. Затем выясняли причину болезни. Сложность ритуала лечения зависела от силы духа, вселившегося в тело больного или похитившего его кут. При небольшом недомогании, причиненном мелким злым духом, шаманы ограничивались чтением заклинаний и незначительными подарками и угощениями. При тяжелых заболеваниях проводилось полное камлание, длившееся всю ночь напролет, представлявшее собой сложную многоактную мистерию, в которой шаман при помощи духов-покровителей ловил злого духа, совершал путешествия в миры, где обитали сверхъестественные существа, платил за возврат здоровья и благополучия.
При совершении жертвоприношения тюрки Сибири скотину убивали, "не выпуская" из нее душу, так как ее надо было поймать и отвести в страну, откуда якобы прибыл дух, причинивший несчастье. Мистерии шаманов завершались "роспуском" духов-помощников и гаданием о результате обряда. Необходимо отметить, что в красочных заклинаниях, являвшихся порой прекрасными поэтическими произведениями, шаманы подчеркивали могущество своих духов-покровителей, описывали сложность "препятствий" на пути к духам и свою титаническую борьбу во имя спасения и защиты людей. Сами шаманы были людьми, верящими в существование различных божеств и духов. Во время камлания они как бы действительно общались с невидимыми существами и посещали места их "обитания". Совершая обряд, шаманы часто впадали в транс или экстатическое состояние, теряли сознание. Для них камлание нередко было управляемым нервно-психическим припадком. Общение с духами во время обрядов "являлось для самого шамана определенной психоневротической разрядкой, позволявшей ему облегчать свой недуг".
В XVII в. шаманы составляли одну из самых заметных социальных прослоек якутского общества. Шаманы, по подсчетам С. А. Токарева, составляли 3% от общего числа плательщиков ясака, т. е. взрослых мужчин. Количество шаманок у якутов, по данным В. Л. Приклонского., даже превышало число шаманов. Немногочисленные данные свидетельствуют, что якутские шаманы еще в XVII в. принимали активное участие в общественной жизни. Например, они находились среди инициаторов и вожаков восстания якутов 1642 г.
Начиная с конца XVII в. шаманы подвергались преследованию со стороны царских властей. Так, с 1696 г. якутам было запрещено совершать камлания в самом городе Якутске и в его окрестностях, а русским присутствовать на них. Запрет шаманства, видимо, имел связь с началом массового обращения якутов в христианство. Несмотря на ограничения и преследования, шаманство не только сохраняло, но и укрепляло свои позиции. В объяснениях якутов Якутской области "О законах и обычаях их", написанных для "Устава об инородцах 1822 г.", отмечалось, что "шаманство, хотя и тайно, но употребляется у многой части якутов".
О силе влияния якутских шаманов свидетельствует и то, что в их способность общаться со сверхъестественными силами верили не только якуты, но даже и русские. Причем к шаманам обращались не только рядовые служилые люди, а и чиновники царской администрации. В 1679 г. за помощью к шаману обратился воевода Андрей Барнашлев, узнавший о скором своем смещении . В. Л. Серошевский лично проверил сообщение о регулярности обращения к шаману колымского помощника исправника и установил, что он местный уроженец, страдает какими-то нервными припадками, ездит в Нижне-Колымск "постоянно через известные промежутки времени и лечится у тамошних шаманов. Болезнь не исчезает, но после каждой поездки слабеет" . Известны случаи обращения к шаманам священников, которые приглашали их при болезнях. Общераспространенным являлся также обычай приносить при поездках жертву духам мест. Его придерживались русские служилые люди и купцы Очень интересен факт существования уже в XVIII в. собственных шаманов среди русских старожилов.
Об общем количестве шаманов, действовавших в Якутии в XVII-XIX вв., точных данных нет. Мы располагаем лишь информацией Н. П. Припузова: "... Во всем Западно-Кангаласском улусе, на пространстве 400 квадратных верст и при 20 тысячах жителей, шаманов и шаманок не более 10 и только одному 35 лет, а все остальные - старики". Можно предположить, что в Якутии одновременно жили 100-120 шаманов и шаманок. Однако вряд ли Н. П. Припузов смог учесть всех шаманов и шаманок Западно-Кангаласского улуса. Несомненно, что в дальних от Якутска улусах, где практически отсутствовали квалифицированные медицинские работники, заболевших активно пользовали свои лекари, в большинстве являвшиеся шаманами. Число шаманов было значительно больше, чем это числилось в официальных бумагах.
В прошлом каждый шаман обслуживал членов своего рода, а также всех соседей. Ареал деятельности шамана находился в прямой зависимости от его успехов. За "знаменитыми" шаманами приезжали из очень далеких населенных пунктов. Главной их функцией было "лечение" людей и скота путем совершения ритуальных действий, направленных на "изгнание" или "умиротворение" духов, причинивших болезнь. Шаманы также совершали обряды, ранее входившие в промысловый культ, культы божеств-покровителей рода и племени и др. Осуществляли они их в виде обычного шаманского камлания с "вселением" духов и т. п., но в проведении этих традиционных религиозных действий сохранялись многие архаичные элементы, присущие указанным культам.
Так, очень древние корни имел обряд "разрезание веревки", в прошлом входивший в обязанности "белых" шаманов. Он исполнялся верующими в тех случаях, когда часто умирали дети. Сущность его заключалась в том, что на полу юрты очерчивался ожигом (палкой, которым помешивали огонь в очаге) тройной круг. Женщину, у которой умирали дети, опоясывали в трех местах волосяными шкурками - по талии, бедрам и голеням. Затем ее ставили в середину круга. Исполняющий этот обряд человек опускался на четвереньки и заставлял женщину сесть на него верхом, при этом восклицал - "Халахыйа!" Затем резал каждую опояску в трех местах. Эти обрезки и нож, которым пользовались, прятали в укромном месте в лесу. Шаманы полностью, соблюдали старинный порядок этого чисто магического действия, имитировавшего устранение сверхъестественных препятствий, якобы мешавших женщине рожать здоровых детей. Шаманы лишь в начале обряда призывали своих сверхъестественных помощников. Известно, что шаманы занимали главенствующее положение в обрядах похорон и поминальном цикле.
Шаманы приписывали себе способность "портить" людей и скот, т. е. насылать болезни и убивать. Сведения об этой стороне их деятельности, как установил С. А. Токарев, имеются в архивных материалах XVII в. В одном из документов упоминается шаман Деки, который будто бы превратился в медведя и убил Булгуя. По мнению С. А. Токарева, в основе этого эпизода "лежал реальный факт нападения медведя на человека", приписанный почему-то шаману . Большинство устрашающих рассказов о "порче" людей, скорее всего, основывались на шаманских угрозах и на интерпретации верующими отдельных несчастных случаев как результата воздействия враждебно настроенных людей, наделенных даром "съедать" кут человека.
По сведениям В. М. Ионова, шаманы могли помочь избавиться от нелюбимой жены. Так, шаман Дойомпо камлал по просьбе одного человека и отбросил душу его супруги к одному из корней болезни. Впоследствии она скончалась от чахотки.
В число жертв шамана обычно попадали люди, которые внезапно заболевали или умирали вскоре после посещения шамана. Например, через два дня после камлания над больной глазами Федосьей без видимой причины внезапно скончалась двухлетняя девочка, до тех пор ничем не болевшая. Было решено, что ее "съел" совершавший камлание шаман, оставшийся чем-то недовольным.
У якутов имелось много мифов о могуществе лиц, владеющих даром "съедать" людей. При, этом одним шаманам приписывалось умение наносить вред женщинам, другим - детям. Так, про шамана Хосогоя говорили, что он любит "есть" детей. В одной из легенд о нем рассказывается: "Однажды у него ночевала женщина с грудным ребенком. Хозяева тоже тогда имели младенца. Вечером, ложась спать, приезжая поменяла детей: дочь положила в хозяйскую зыбку, а их ребенка в свою. Ночью гостья сквозь дрему увидела, как Хосогой трижды махал колотушкой бубна в сторону зыбки и подносил ее ко рту, тогда с нее текло в его рот нечто похожее на сметану. После этого женщина вновь переложила детей. Ранним утром все проснулись от истошного рева ребенка хозяев. Он поплакал и внезапно умер. Хосогой пытался исторгнуть из себя то, что проглотил ночью, но ничего не вышло. Тогда он сказал: "Съеденное никогда не возвращается. А мои духи ушли от меня навсегда, так как возмутились тем, что я кормил их своим ребенком" (по сообщению якута Николая Дмитриевича Игнатьева, 1932 г. рождения, с. 1-Жемкон Орджоникидзевского района ЯАССР, 1982 г.).
Источник: http://growmoon.ru/
